Ай, ладно)

[naertu]

В комментариях вы можете дать мне двух персонажей, от одного из которых второму я должен буду написать признание в любви. Я же дам вам двух других персонажей в ответ, и вы продолжите в своем дневнике с теми же условиями.

от Чара

-Так, записывай! – огненной бурей влетев в кабинет, шестой иррат Эстхазэрт рухнул в кресло и закинул ноги на стол. Пламя светильника игриво заплясало на золоте каблуков, но моментально стухло под ледяным взглядом ксая Анзамара.
Ему снова не повезло. Начальство явилось в аккурат тогда, когда он только-только собирался дать себе перерыв и спокойно выпить чашечку чая. Но шестой иррат и слово «спокойствие» несовместимы по определению. Хорошо, что в этот раз голову дракона с собой не принес…
-Утром заскочишь на пятьсот тридцать вторую ступень и выяснишь куда делся мой летучий отряд. Он туда вылетел еще вчера и до сих пор ни звука, а должны были рапортовать по прибытию, - выстукивая пальцами по столешнице что-то неприличное, диктовал Эстхазэрт. - Потом тебе надо будет отнести вот эти, - на стол Анзамару, со свистом пролетев пять метров, шлепнулась увесистая пачка пергаментов, заботливо перевязанная лентой, - бумажки Аркону и пусть он сам разбирается в архиве куда там делся тот ангел. Еще не хватало, чтобы он меня запряг на розыски нефелима. Потом напиши мне список тех, кого я должен пригласить на бал на этом самом балу, иначе я неминуемо забуду. Ты записываешь?
-Разумеется, - вся невероятная выдержка и стоицизм потребовались верному ксаю, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. Про себя он уже попрощался с такими понятиями как «отдых», а слово «отпуск» вообще успел забыть.
-Затем напомни мне нанести визит пятому иррату, да смиловистится надо мной Князь, и забери меня обратно не позднее, чем через час. Больше я просто не выдержу, а весомой причины уйти у меня не будет. Придумай там что-нибудь, - Эстхазэрт потянулся, заложил руки за голову и с крайне мечтательным видом добавил. – Столько дел, столько дел…
Под пальцами ксая Анзамара хрустнула столешница.
-Еще какие-то указания будут? – по-прежнему сохраняя ледяное спокойствие поинтересовался Анзамар у начальства.
Начальство задумалось. Плохой признак.
-Да, пожалуй, зайди еще к Второй и поинтересуйся декорацией главной залы. В этом году она ей занимается, я боюсь, как бы не цветочки опять, у меня аллергия на эти, как ее…
-Флоксы, - Анзамар поднялся и в два шага пересек кабинет. Оперся руками о стол Эстхазэрта, нависая над ним и доверительно сообщил:
-Ее любимые цветы называются флоксы.
Эстхазэрт недоуменно вздернул бровь. Белоснежная глыба льда, воздвигшаяся над ним, не дрогнула.
-Ты это к чему? – выбив пальцами по столешнице «сердце красавицы». – Если я буду запоминать какие цветы кому нравятся, то с ума сойду. У меня для этого есть ты.
Прозрачный взгляд температуры айсберга остался бесстрастен.
-Я вас люблю, шестой иррат Эстхазэрт, - сообщил Анзамар, глядя в лицо начальства, мысленно раскладывая оное на столе и совершая над этим, будь оно свято, начальством, надругательство в особо извращенной форме, с применением канцелярских предметов и осветительных приборов продолговатой формы. Была мысль на эту оргию пригласить еще и стопку архивных бумаг, но места в надругательстве уже не оказалось.
Шестой насмешливо фыркнул:
-И что с того? Это, знаешь ли, твои проблемы, - золотой взгляд полыхнул всеми оттенками пламени. – И будь так добр меня о них не осведомлять. Еженедельный рапорт подготовил?
-Так точно, - коротко поклонился Анзамар, продолжая извращаться над начальством мысленно. Еще один такой день – и эти фантазии рискуют воплотиться в жизнь. – Будет через минуту, - ксай развернулся на каблуках, намереваясь отправиться за этим самым рапортом.
В спину ему донеслось:
-И захвати заодно отчеты за предыдущие пять лет. Посмотришь – что-то мне там не понравилось, то ли на шестьсот пятнадцатой, то ли на семьсот первой ступени. Разберись там.
-Я вас _очень_ люблю, иррат Эстхазэрт, - как можно более проникновенно сказал верный ксай, прежде чем покинуть кабинет.

от Мэйса

-Как я выгляжу? – непривычно взволнованным голосом поинтересовался Аллен. Кевин оторвался от чтения газеты и окинул брата взглядом сверху вниз.
Волосы уложены. Морда выбрита. Пиджак отглаженный. Белая рубашка. Галстук. Новый ремень. Стрелочки на брюках. Ботинки начищены так, что аж сияют.
-Полным идиотом, - вежливо сообщил младший, прежде чем уткнуться обратно в газету. – Правда, если бы ты в руках веник цветов держал, было бы еще хуже.
-Ну спасибо, - расстроенно откликнулся Аллен. – Поддержал морально, называется.
-Что тебе подержать надо было? – недоуменно откликнулся Кевин, снова отрываясь от газеты. – Так иди сюда, подержу, причем тут твой идиотский вид?
Старший молча развернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что с верхней полки шкафа навернулась коробка с пустыми гильзами. Их младший собирал в течении уже достаточно долгого времени. Надо же что-то коллекционировать, а гильзы очень даже подходили.
И собирать ему эти гильзы теперь заново в течении долгого времени, благодаря не к месту приложенной силе брата. Несколько часов Кевин их действительно прособирал, потом ему надоело и он просто замел остаток под шкаф. Там, конечно, и так было немного места, потому как принцип «что под шкафов – то убрано», исповедовали оба О'Ше, но гильзы как-то влезли.
Снова хлопнула дверь, на этот раз входная. Кевин выглянул в коридор. Аллен, уже не опиджаченный, а в привычных джинсах и свитере, мрачно процедил брату «привет» и прошел на кухню, унося с собой пакет весьма внушительных размеров.
-Ты пожрать не принес случайно? - поинтересовался младший, заходя следом.
-Случайно принес, - все так же мрачно ответил Аллен, распаковывая принесенный пакет. На свет Божий и кухонный стол поочередно явились бутылка «Хеннесси», несколько контейнеров с маркировкой местного ресторана, стеклянные пузатые бокалы и, зачем-то, подсвечник.
Кевин присвистнул.
-Сегодня праздник какой-то? – младший лихорадочно перебирал в памяти даты, но ни одна из них под сегодняшнее число не подходила. Аллен помрачнел еще больше, молча переложил кулинарные шедевры из контейнеров на тарелки и пододвинул одну брату.
-Ешь давай.
Кевин пожал плечами и дважды себя упрашивать не заставил.
-А чего ты сегодня вырядился как на свадьбу? – приступая к разделке бифштекса, поинтересовался младший О’Ше. Аллен помрачнел еще больше и хмуро ответил: «Неважно». Кевин пожал плечами и целиком отдал свое внимание прекрасно приготовленному мясу. Когда брат в таком настроении, разговаривать с ним, что со стенкой. Только стенка выглядит более заинтересованной в разговоре.
-Кстати, на, - на стол перед Кевином шлепнулся сверток. Судя по глухому стуку, там было что-то тяжелое.
Кевин дожевал мясо, вспорол обертку и заглянул внутрь. Тусклый блеск стали, черная кожа ножен, гравировка на рукояти. Охотничий нож, по которому младший О’Ше вздыхал уже очень давно, а купить все не получалось – ручная работа, мастер делал под заказ и месяцами. А с учетом того, что братья вечно переезжали, возможность приобрести дорогую смертоносную игрушку все не представлялась.
-Тебе вроде он понравился, - как можно более небрежно сказал Аллен. Кевин поднял на брата восхищенный взгляд:
-Еще как! Спасибо! А в честь чего?
Старший пожал плечами:
-Да просто так. Люблю я тебя. Ты у меня один. Что бы и не порадовать?
Кевин улыбнулся, возвращаясь к рассматриванию ножа. Аллен закурил, искоса глядя на брата.
Понравилось, действительно. А дурацкая традиция праздновать всякие там годовщины действительно дурацкая.

от Амнелла

-Господи, ну за что мне это? – вопрошал отец Рафаэль Небеса, методично заколачивая окно в келье доской из Гроба Господня. – Господи, я грешен, но неужто настолько?
Отец Рафаэль выглядел крайне утомленным, крайне не выспавшимся и очень злым.
-Он посылает тебе испытания, как вы любите говорить, - промурлыкал до боли знакомый голос откуда-то сзади. Инквизитор стремительно развернулся лицом к опасности, воздевая четки (сообразно сану) и молоток (сообразно навыкам).
На узкой монашеской койке самым наглым образом раскинулся черно-алый ши, вольно забросив неприлично стройные ноги на спинку кровати.
-Приве-ет, - протянула Похоть, соблазнительно улыбаясь. Отец Рафаэль перекрестился сам, перекрестил настырного беса и порекомендовал тому «изыди». Подумав, отче сопроводил оную рекомендацию указанием точного адреса. Крейдилад только вздохнул и задумчиво окинул святого отца долгим взглядом.
Инквизитор эти взгляды знал. Вот уже месяц бесовская хренотень являлась ему в самых разных обликах и пыталась искусить.
Если отец Рафаэль успевал добежать до освященного помещения, то безуспешно.
А вот если не успевал…
-Диавольское отродье, изыди уже отсюда нахрен! – сумрачно порекомендовал инквизитор. В алых глазах Похоти, которая явно никуда не собиралась, разгорался знакомый огонек, не предвещавший ничего хорошего. – Мою келью сам Патриарх святил, снизойдя до моей личной просьбы. Как, как ты _опять_ сюда попал?
Крейдилад скромно опустил ресницы.
-Мои девочки немного потанцевали вокруг строения, - сообщил он, вытягивая одну руку вперед и любуясь своими длинными черными ногтями. – Ну и я с ними тоже немного потанцевал, знаешь, полезно для фигуры иногда размяться…
Рафаэля пробил холодный пот. Вокруг строения?! Вокруг всей инквизиторской резиденции плясали ши?! И это значит…
-Я тебя убью, - отец Рафаэль искренне пожалел, что молоток у него только один и не из холодного железа. Лучше бы доспехи из этого самого железа и копье. Так можно было бы изничтожить дьявольское отродье, не приближаясь к оному.
Высокий ши потянулся, глядя на инквизитора из-под ресниц:
-Уже убивал. Кажется, трижды. Все норовишь мне в спину нож загнать, хотя я предпочел бы чтобы ты мне загнал не в спину, и не нож…
У отца Рафаэля полыхнули уши.
-Изыди, - выставив вперед молоток и четки, приказал инквизитор. – Изыди, тварь!
Похоть одним плавным движением поднялась на ноги и скользнула к святому отцу ближе.
-Какой ты все-таки страстный, Рафаэль, - с ноткой восхищения. – И грубый. Вот потому то я тебя и люблю…
-Отче наш, иже еси…
-Не работает. О, ты решил забить окно, чтобы улучшить звукоизоляцию кельи? Как это мило…
-Изыди я сказал, мракобес хренов! Аве Мария, Господи спаси, да куда ж ты руки свои богомерзкие тянешь, хрень ты бесовская! Сволочь, да хоть одну ночь то дай выспаться!