[naertu]

По старой заявке от  .Кристиан. Киндрэт. История обращения Амира в вампира. Наличие/отсутствие рейтинга и так далее - на твое усмотрение. Ключ... "попрощайся с солнцем, больше ты его не увидишь".


Богата благословенна солнечная страна, богата и счастлива, пусть ныне войны с проклятым Римом разрывают ее на части. Пусть так, наши воины сильны, а золотые пески впитают кровь, сколько бы ее не пролилось. Мы победим, а Рим падет.
Так говорит отец, так складываются звезды, так поет ветер в пустыне.
Мне семнадцать, всего семнадцать, такой смешной возраст. Песчинка на ладони вечности – дунь и ничего от нее не останется. Мне семнадцать, я счастлив и свободен, наивен и бесстрашен так, как бывают лишь дети.
Сын персидского шахиншаха, царя царей. Будущий владыка земель и людей. Благословенный гневным солнцем - так прозвали за необычный цвет волос. Отчаянный юный дурак, который, стремясь к славе, загонял коней, убивал людей и едва не свернул шею себе.

В залы дворца с наступлением ночи приходит прохлада. Бессловесные рабы, подобные теням, невидимые и неслышимые, зажигают светильники и лампы, рассыпают лепестки благоуханных цветов по шелку, небрежно брошенному на подушки.

Сын правителя раскинулся на ложе, с головой уйдя в чтение свитка, который принес ему учитель. Юноша знает, что учитель запретил читать при свете лампад, но все равно читает. Ему интересно. Свиток описывает жизнь царя Кира, а юный Амир спит и видит себя подобным ему. Увлеченный чтением, он не обращает внимания на еще одну тень, появившуюся в его покоях.
Тень совсем не похожа на раба. Тень вообще не похожа на человека, им и не является. Ночное создание, ожившая сказка. Но сыну ли правителя в них верить? Пристало ли воину верить в страшные байки, которыми пугают непослушных детей?
А потом становится слишком поздно размышлять о том, пристало там или не пристало. Сказка оживает и не оставляет выбора.
Бессмертие. Золото. Вечная жизнь.
В семнадцать лет много ли надо, чтобы полыхнуло страстное «хочу это все!» во взгляде.
Немного. Сладкие речи, убедительные слова, демонстрация чудес, столь привычных ночному народу и столь поразительных для людей.
Ночной демон умеет разжигать огонь мановением кисти, умеет убивать одним движением, умеет призывать прекрасное существо, сотканное из пламени и заставлять его танцевать. Ночной демон говорит о силе и власти, рассказывает о том, что видел, и все это так уважительно, с почтением к сыну шахиншаха.
Юному сердцу достаточно искры, чтобы в душе разгорелся пожар, а ночной гость рассыпает эти искры горстями и так заманчивы блестящие перспективы, которые он рисует.
Ночь за ночью приходит гость. Сладкоречивый и могущественный, почтительно склоняющийся перед смертным юношей и рассказывает, рассказывает и очаровывает все больше.
Могущество. Власть. Слава.
В семнадцать лет – много ли надо?
Немного. Духу ночи понадобился всего месяц на то, чтобы сын шахиншаха согласился променять день на ночь. И как же улыбался ночной гость тогда, когда бесстрашный наивный дурак сказал, что хочет жить вечно. Улыбался, зная, на что тот согласился.
Я навсегда запомнил свой последний рассвет. Мой создатель любезно сказал, чтобы я попрощался с солнцем. Если бы он не сказал, я бы и не подумал встречать его. Мне тогда казалось захватывающим будущее под луной, не терпелось обрести обещанные силы.
Но рассвет я все равно запомнил. Я тогда обещал солнцу, что стану могущественнее, чем все те, кого ему доводилось видеть.
Смеялся мой бог.

Пал Рим. Я убил своего создателя. Обрел знания и власть. Один год сменился другим, затем счет шел на десятки, затем на столетия. И теперь, оглядываясь назад, я едва могу его разглядеть, того юного, горячего мальчика, который летел над пустыней подобно ветру и верил в то, что храним своим гневным божеством, чей лик в небесах столь безжалостен и прекрасен. Золото и кровь, огонь и магия никогда не смогут заменить мне его.
Но я тешу себя надеждой, что хотя бы один раз, хотя бы еще один раз, я смогу поднять голову и встретить его взгляд без страха. Пусть это будет последнее, что я увижу, но хотя бы еще один раз расплавленное золото стечет по моей коже и согреет кровь.
А до тех пор, пока мне не надоест моя жизнь, я буду стремиться к нему, гневному и благословенному солнцу и видеть его свет во снах.