ненависть
Когда пустота зазвенит вокруг и останется только бесконечное падение, тогда расцветет ненависть.
Я ошибался, она не черно-алая, она багряная, стылая, как кровь на льду.
Острая и пронзительная – звон бьющегося стекла, падение на колени в его осколки.
Вжимать в ладони тонкие бесцветные иглы, дико кривить в усмешке рот.
«Знаешь, самые сильные люди были непобедимы потому, что у них был кто-то, кто хранил эту птицу, оберегал и не давал никому ее ранить.
Убей ее – и сталь сломается, рассыплется песком доспех и человек упадет на стылую землю, а если и поднимется – то уже мертвецом.»
Нести в пробитых ладонях искалеченное птичье тельце. Плакать. Слезы стынут на щеках, осыпаясь острыми стеклянными иглами.
«Крикнул ворон – nevermore…»
Снова перегорать до пепла, отчаянно хвататься за край, уже понимая, что падаешь.
Пустота и падение. Наверное, поэтому я так боялся высоты.
Подняться и идти дальше.
Давай, вставай.
Вставай, слышишь?
Бледноглазый демон щерится в усмешке – так давно ждет - но ты каждый раз проходишь мимо с упорством одержимого.
Потому что веришь в чудо. Веришь, что птичка просто спит и вы еще полетаете. И отказываешься сдаваться, конечно.
Стынет серебро на щеках, стынет багряная ненависть кровью на пальцах, стынут угли.
«Неважно как – но я вернусь» - уносит вьюга металлический шепот.
Улыбнись.
Вот так.
И – вставай. Поднимайся. Иди.
Оно того стоит.