Зимой дохнуло. В Питере все четыре сезона пахнут по разному. Иногда - вот как сегодня - еще конец сентября, а если закрыть глаза и вдохнуть ветер - то зима. Снег хрустит под ногами, скоро Новый Год, мандарины, елки и долгие зимние вечера.
Осень в Питере вообще особенное время. Мне она всегда представлялась высокой статной женщиной в длинном кожаном плаще, которая, не спотыкаясь на высокой шпильке, гуляет по берегу Фонтанки. У нее длинные рыжие волосы и золотые ресницы. Она бледная, спокойная и невероятно мудрая. У нее зонт-трость, на который она иногда слишком тяжело опирается. Ее губы беззвучно шепчут слова песен, она разговаривает с небом, а руки, затянутые в перчатки, перебирают пустоту. Где-то вокруг нее кружит ветер и стремглав несется прочь - обрывать листья с деревьев и бросать ей под ноги.
Осенью в Питере депрово. По набережным гуляют люди - нелюди. Взгляд в никуда, в глазах серое небо, бледные, отрешенные. Прокуренные пальцы, выпитые анонимным вампиром души. Хотя почему анонимным? Любой питерец его знает - осенняя депра, сплин, хандра. Подставляют лица дождю, верят в чудо, ищут невозможного. Многие уходят в таких поисках насовсем.
Романтическое время. И куда более опасное, чем обещающая жизнь, расцвет и безумие весна.
Осень в Питере вообще особенное время. Мне она всегда представлялась высокой статной женщиной в длинном кожаном плаще, которая, не спотыкаясь на высокой шпильке, гуляет по берегу Фонтанки. У нее длинные рыжие волосы и золотые ресницы. Она бледная, спокойная и невероятно мудрая. У нее зонт-трость, на который она иногда слишком тяжело опирается. Ее губы беззвучно шепчут слова песен, она разговаривает с небом, а руки, затянутые в перчатки, перебирают пустоту. Где-то вокруг нее кружит ветер и стремглав несется прочь - обрывать листья с деревьев и бросать ей под ноги.
Осенью в Питере депрово. По набережным гуляют люди - нелюди. Взгляд в никуда, в глазах серое небо, бледные, отрешенные. Прокуренные пальцы, выпитые анонимным вампиром души. Хотя почему анонимным? Любой питерец его знает - осенняя депра, сплин, хандра. Подставляют лица дождю, верят в чудо, ищут невозможного. Многие уходят в таких поисках насовсем.
Романтическое время. И куда более опасное, чем обещающая жизнь, расцвет и безумие весна.
Я не о городе говорю, а о погоде. Наш город я не перестану любить даже если он будет в руинах (не дай Бог), нет Питер -это частица меня.
ты не скучай)
не буду, не буду! посмотрю на небо и побегу дальше, по своим многочисленным делам