ненависть Когда пустота зазвенит вокруг и останется только бесконечное падение, тогда расцветет ненависть. Я ошибался, она не черно-алая, она багряная, стылая, как кровь на льду. Острая и пронзительная – звон бьющегося стекла, падение на колени в его осколки. Вжимать в ладони тонкие бесцветные иглы, дико кривить в усмешке рот. «Знаешь, самые сильные люди были непобедимы потому, что у них был кто-то, кто хранил эту птицу, оберегал и не давал никому ее ранить. Убей ее – и сталь сломается, рассыплется песком доспех и человек упадет на стылую землю, а если и поднимется – то уже мертвецом.» Нести в пробитых ладонях искалеченное птичье тельце. Плакать. Слезы стынут на щеках, осыпаясь острыми стеклянными иглами. «Крикнул ворон – nevermore…» Снова перегорать до пепла, отчаянно хвататься за край, уже понимая, что падаешь. Пустота и падение. Наверное, поэтому я так боялся высоты. Подняться и идти дальше. Давай, вставай. Вставай, слышишь? Бледноглазый демон щерится в усмешке – так давно ждет - но ты каждый раз проходишь мимо с упорством одержимого. Потому что веришь в чудо. Веришь, что птичка просто спит и вы еще полетаете. И отказываешься сдаваться, конечно. Стынет серебро на щеках, стынет багряная ненависть кровью на пальцах, стынут угли. «Неважно как – но я вернусь» - уносит вьюга металлический шепот. Улыбнись. Вот так. И – вставай. Поднимайся. Иди. Оно того стоит.