05.06.2012 в 16:48
Пишет Джек-с-Фонарём:И всегда наши грустные песни превращаются в нежные мантры
Когда ты качаешь обратные связи с самим собой, то постепенно осознаешь, что больше не можешь себе позволить некоторые вещи.
Например, ты больше не можешь никого осуждать, ставить себя выше, умней, сильней, красивей, чем кто-то, самодовольно думать — «уж я б на его месте нашёл бы выход», перекладывать на кого-то свои проблемы, винить кого-то в своих проблемах, делать вид, что твоих проблем не существуют. У тебя появляется дикая аллергия на враньё, особенно на собственное, на любые формы радикальности и нетерпимости, на мелкую бытовую подлость, на плохо скрываемую снисходительность. В мозг вживляется какой-то мудрёный коммуникативный фильтр; из-за него тебе мучительно сложно вести разговор, если он не несет хотя бы какой-то важности, какого-то смысла для вас двоих; понятия «круг общения» и «круг близких друзей» становятся практически идентичными. И так, похоже, у всех — помню, еще Ира жаловалась на то, что абсолютно не может слушать, если кто-то рядом с ней гонит «порожняк».
Зато ты начинаешь понимать, что больше не обязан соответствовать ничьим ожиданиям; что зачастую «надо» — это чьё-то «хочу», которое пытаются воплотить за твой счёт; что можно наплевать на хренову кучу запретов, которые тебе понаставили с самого детства, и, чёрт побери, не случится ничего, абсолютно ничего плохого. Что от тебя не требуется никакой жертвенности, никаких подвигов, никакого отречения от частного во благо общего. Не нужно мучать себя и писать стихи, пока ты этого не хочешь — однажды тебя долбанёт прямо в транспорте в одиннадцатом часу вечера, и ты будешь судорожно записывать что-то при свете единственного фонаря. Тебе не нужно быть на работе, даже если она удобная, перспективная и высокооплачиваемая, если она убивает у тебя всякое желание жить; тебе не нужно быть с человеком, даже если он красивый, гибельный, уютный и отодвигающий куда-то твоё одиночество, если ты не можешь быть с ним самим собой; тебе больше не нужно заниматься чем-то, на что ты потратил кучу лет и сил, если теперь это заставляет чувствовать себя несчастным. Брось, уходи в неизвестность — будут еще работы, люди, любимые занятия, их будет больше, чем ты думаешь, они будут круче, чем ты думаешь; нужно найти в себе немного смелости понять, что левел пройден и пойти дальше — со всем приобретенным опытом и всеми хорошими воспоминаниями. У тебя пропадает желание влезать в чужую жизнь и изменять её, да — но вместо этого к тебе приходит способность видеть, как люди растут, светлеют, учатся, преодолевают тупики и кризисы совершенно самостоятельно; что зачастую те, о которых ты был невысокого мнения, поступают в каких-то ситуациях лучше, чем ты. Эл всегда говорит мне — никогда не знаешь, какие внутренние изменения происходят в человеке; это для тебя он внезапно поднялся на следующую ступеньку — а у него внутри этому предсшествовал долгий духовный путь. Ты наконец-то начинаешь понимать, откуда растут все твои страхи, начинаешь лечить не симптомы, а причины болезни — и зачастую они оказываются глупыми, решаемыми и совсем нестрашными. Любая твоя мечта становится не фантазией, а сигналом к действию — от тебя до цели проводится незримая пунктирная линия. Она может быть длиною в световые года, а может заканчиваться у соседнего переулка — ты не будешь знать наверняка, пока не дойдешь, поэтому нужно просто натянуть кроссовки, и сделать первый шаг. Поэтому мне очень нравится смотреть на людей, влюблённых по-настоящему — они очень спокойные внутри, умиротворенные, увернные в завтрашнем дне, понявшие уже, что в четыре руки лепить из Вселенной всё, что им надо, гораздо проще.
Для этого требуется очень большое мужество: осознать наконец, что мир — не жестокая насмешка над живущими, не дитя Системы, не цепь предопределенных событий, но и не утопия, не место, где всё валится тебе в руки, не локация, где прощается бездействие. Твой мир — это то, что у тебя хватает уверенности лепить. Мир — твои мечты, страхи, решения и осечки. Мир — это и есть ты: тёплый асфальт под окнами, запах морской соли под утро, тепло чьих-то рук, шум трамвая, шелест новых книг и огни фаерщиков на вечерней Красной.
3 июня 2012, Краснодар.
URL записиКогда ты качаешь обратные связи с самим собой, то постепенно осознаешь, что больше не можешь себе позволить некоторые вещи.
Например, ты больше не можешь никого осуждать, ставить себя выше, умней, сильней, красивей, чем кто-то, самодовольно думать — «уж я б на его месте нашёл бы выход», перекладывать на кого-то свои проблемы, винить кого-то в своих проблемах, делать вид, что твоих проблем не существуют. У тебя появляется дикая аллергия на враньё, особенно на собственное, на любые формы радикальности и нетерпимости, на мелкую бытовую подлость, на плохо скрываемую снисходительность. В мозг вживляется какой-то мудрёный коммуникативный фильтр; из-за него тебе мучительно сложно вести разговор, если он не несет хотя бы какой-то важности, какого-то смысла для вас двоих; понятия «круг общения» и «круг близких друзей» становятся практически идентичными. И так, похоже, у всех — помню, еще Ира жаловалась на то, что абсолютно не может слушать, если кто-то рядом с ней гонит «порожняк».
Зато ты начинаешь понимать, что больше не обязан соответствовать ничьим ожиданиям; что зачастую «надо» — это чьё-то «хочу», которое пытаются воплотить за твой счёт; что можно наплевать на хренову кучу запретов, которые тебе понаставили с самого детства, и, чёрт побери, не случится ничего, абсолютно ничего плохого. Что от тебя не требуется никакой жертвенности, никаких подвигов, никакого отречения от частного во благо общего. Не нужно мучать себя и писать стихи, пока ты этого не хочешь — однажды тебя долбанёт прямо в транспорте в одиннадцатом часу вечера, и ты будешь судорожно записывать что-то при свете единственного фонаря. Тебе не нужно быть на работе, даже если она удобная, перспективная и высокооплачиваемая, если она убивает у тебя всякое желание жить; тебе не нужно быть с человеком, даже если он красивый, гибельный, уютный и отодвигающий куда-то твоё одиночество, если ты не можешь быть с ним самим собой; тебе больше не нужно заниматься чем-то, на что ты потратил кучу лет и сил, если теперь это заставляет чувствовать себя несчастным. Брось, уходи в неизвестность — будут еще работы, люди, любимые занятия, их будет больше, чем ты думаешь, они будут круче, чем ты думаешь; нужно найти в себе немного смелости понять, что левел пройден и пойти дальше — со всем приобретенным опытом и всеми хорошими воспоминаниями. У тебя пропадает желание влезать в чужую жизнь и изменять её, да — но вместо этого к тебе приходит способность видеть, как люди растут, светлеют, учатся, преодолевают тупики и кризисы совершенно самостоятельно; что зачастую те, о которых ты был невысокого мнения, поступают в каких-то ситуациях лучше, чем ты. Эл всегда говорит мне — никогда не знаешь, какие внутренние изменения происходят в человеке; это для тебя он внезапно поднялся на следующую ступеньку — а у него внутри этому предсшествовал долгий духовный путь. Ты наконец-то начинаешь понимать, откуда растут все твои страхи, начинаешь лечить не симптомы, а причины болезни — и зачастую они оказываются глупыми, решаемыми и совсем нестрашными. Любая твоя мечта становится не фантазией, а сигналом к действию — от тебя до цели проводится незримая пунктирная линия. Она может быть длиною в световые года, а может заканчиваться у соседнего переулка — ты не будешь знать наверняка, пока не дойдешь, поэтому нужно просто натянуть кроссовки, и сделать первый шаг. Поэтому мне очень нравится смотреть на людей, влюблённых по-настоящему — они очень спокойные внутри, умиротворенные, увернные в завтрашнем дне, понявшие уже, что в четыре руки лепить из Вселенной всё, что им надо, гораздо проще.
Для этого требуется очень большое мужество: осознать наконец, что мир — не жестокая насмешка над живущими, не дитя Системы, не цепь предопределенных событий, но и не утопия, не место, где всё валится тебе в руки, не локация, где прощается бездействие. Твой мир — это то, что у тебя хватает уверенности лепить. Мир — твои мечты, страхи, решения и осечки. Мир — это и есть ты: тёплый асфальт под окнами, запах морской соли под утро, тепло чьих-то рук, шум трамвая, шелест новых книг и огни фаерщиков на вечерней Красной.
3 июня 2012, Краснодар.